«Всем было похер, пока не вытащили два трупа»

Летом 2021 года в женской исправительной колонии в Кинешме погибли две заключенные: они задохнулись газами в забитой канализации, которую убирали по прямому указу руководства. Еще два человека серьезно пострадали. Против начальства колонии возбудили уголовное дело, но, несмотря на то что суд в приговоре фактически перечислил все доказательства вины подсудимых, спустя два с половиной года разбирательств им удалось избежать наказания. «Холод» рассказывает о беспределе в ИК-3, начальство которой реабилитировано после смерти людей в колодце с отходами.

Дисклеймер
В материале использована информация из приговора суда и материалов дела, которые есть в распоряжении редакции, а также разговоров с адвокатами, пожелавшими сохранить анонимность, чтобы безопасно продолжать работу в России.

В начале лета 2021 года в женской колонии №3 в Кинешме стояла страшная вонь. Особенно в жару. Причина заключалась в забитых канализационных колодцах. «Вонь на километр, невозможно стоять на плацу во время построения», — рассказывает «Холоду» бывшая заключенная ИК-3 Ольга Бендас. «Решать» проблему засоров женщины-заключенные должны были самостоятельно — в колонии для них были организованы ставки ассенизаторов.

Утром 26 июня к работе приступили Виктория Виноградова и Евгения Фомичева. Они отправились к колодцам. Женщины попытались пробить засоры, но не справились. Об этом они сообщили начальнику колонии Николаю Белякову, который дал им указание связаться с главным инженером колонии Сергеем Куваевым по телефону и рассказать о том, что случилось. Инженер Куваев приказал женщинам вернуться и просто продолжить работу, пока они не добьются успехов. 

Заключенные снова спустились в один из колодцев, где Виноградовой стало плохо. Фомичева вытащила ее наверх, но сама продолжила пробивать засор. Спустя некоторое время проходившая мимо заключенная Алена Денисова заметила, что в колодце кому-то стало плохо. Она спустилась вниз, чтобы помочь, а очнувшаяся Виноградова в это время побежала за помощью.

Пока Виноградова добиралась до дежурной части, оставшихся в колодце женщин заметил сотрудник колонии, кинолог Алексей Кондратьев. Мужчина поспешил на помощь и залез в колодец откуда выбраться самостоятельно уже не смог, тоже потеряв сознание. Троих человек из забитой канализации доставали приехавшие на вызов спасатели. Выжил только Кондратьев.

Несмотря на то что заключенные были официально трудоустроены ассенизаторами, они вообще не должны были заниматься прочисткой колодцев — это прямое нарушение приказа Минтруда. Согласно нему, прочистка канализационных колодцев относится к тем работам, которые не должны выполнять женщины. 

«Все знали, что женщин заставляют чистить канализацию, — это было у всех на глазах, в том числе и у комиссий, которые туда приезжали, и у ОНК (общественная наблюдательная комиссия. — Прим. “Холода”). Всем было похер. Пока не вытащили из этого люка два трупа, никто не зачесался», — говорит вышедшая из ИК-3 полтора года назад Ольга Бендас. Именно она привлекла внимание правозащитников к этому делу и наблюдала за судебным процессом.

Принудив заключенных к этой работе, администрация колонии не выдала им никакой экипировки. У женщин не было датчиков, определяющих уровень опасных газов. На фото, где тела погибших только что достали из колодца (есть в распоряжении редакции), видно, что женщины одеты в футболки и спортивные штаны. Фельдшер колонии, дававшая показания, утверждала, что из всех средств защиты у женщин были только самодельные тряпичные маски. 

Фото из материалов дела

Чистка колодцев была своего рода пыткой, говорит юрист, участвующий в судебном процессе. Его слова косвенно подтверждает и тот факт, что летом 2021 года в колонии уже были средства для автоматической очистки канализационных сетей — по крайней мере их якобы закупили (это указано и в тексте судебного приговора). Но, по словам юриста и Ольги Бендас, использовать их стали только после гибели двух женщин.

Колодец безысходности

Согласно российскому законодательству, заключенные любой зоны обязаны трудиться. В кинешемской ИК-3 у женщин было несколько вариантов: работать швеей на промзоне или стать «точечником». «Точечники» — это кочегары, библиотекари, дневальные, работники столовой и ассенизаторы. Швеи получают зарплату в зависимости от выработки: существует «норма», выполнить которую практически невозможно, при этом за нее платят прожиточный минимум. 

«Кто-то прямо сидел там, пальцы прошивал себе, последнее здоровье оставлял. Впахивали как не в себя. Выходило рублей на 500 за их старание. А у тех, кто не так старался, — 200-300 [в день]», — рассказывает бывшая заключенная.

В отличие от работников «промки», «точечники» сразу получают фиксированную зарплату, равную прожиточному минимуму. Так среди «точечников» на «хорошей» работе оказываются привилегированные зеки, а на «плохой» — те, кому необходима фиксированная зарплата для выживания в колонии. 

«Если бы мне даже дуло пистолета к виску приставили, я бы не спустилась в этот люк. Это уже настолько потерянные в этой жизни люди, что им хоть в дерьмо, хоть куда. У них нет никого на воле, они не получают ни посылки, ни передачки. Они уже от этой жизни ничего не ждут», — говорит Ольга Бендас.

Погибшая Евгения Фомичева должна была провести в колонии год и девять месяцев за кражу и выйти на свободу в 2022 году. Фомичева — сирота, на воле у нее остался ребенок, которого отобрали еще при рождении органы опеки. Еще двое детей Фомичевой погибли в 2016 году — они сгорели в доме во время пожара, пока она ходила в магазин. Причиной пожара могли стать керосиновые лампы: газ и электричество были отключены за неуплату.

Вторая погибшая, Алена Денисова, на момент трагедии работала кочегаром, но, как следует из материалов дела, за пару месяцев до этого тоже чистила канализацию. В колонии она оказалась после убийства мужа, а на свободу должна была выйти в 2025 году. На воле у нее осталось двое детей; правда, родительских прав женщину лишили.

Выжившая Виктория Виноградова получила срок за «умышленное причинение легкого вреда здоровью» — на свободу она выйдет в мае 2024 года. Ольга Бендас говорит, что женщина соглашалась на любую работу, рассчитывая на условно-досрочное освобождение, — у Виноградовой трое детей, прав на которых ее тоже лишили.

Работа на «промке» в ИК-3, впрочем, тоже была похоже на пытку. Заключенных использовали как грузчиков, их заставляли на себе таскать баулы с тяжелой спецодеждой, которую производят в колонии. Раньше женщины шили форму для полицейских и пожарных. Теперь круглосуточно и без выходных шьют для военных — «стали загонять» еще больше, говорит бывшая заключенная.

Фото: Free Wind / Фотобанк Лори

«Выходной как бы есть, но когда он наступает, всех собирают на построение и гонят на промку. Не было иногда даже пяти минут носки-трусы постирать», — говорит Ольга Бендас. Даже суд обратил внимание на нарушение режима труда и отдыха в колонии. В приговоре по делу о погибших в канализации указано: трагедия случилась в субботу — уже после окончания сокращенного рабочего дня. 

Суд без потерпевших

Уголовное дело возбудили в день гибели женщин, расследование длилось около года. Изначально дело возбудили по статье 293 УК РФ — ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, повлекшего гибель двух лиц. Но вскоре дело было переквалифицировано по ч. 3 ст. 143 УК РФ — нарушение требований охраны труда, совершенное лицом, на которое возложены обязанности по их соблюдению, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц. Именно благодаря этому изменению обвиняемым впоследствии удастся уйти от наказания в суде.

Дело в том, что по этой статье потерпевшими являются только те лица, которые исполняли трудовые обязанности, в рамках которых произошло причинение вреда. То есть непосредственно работали ассенизаторами. Но среди погибших лишь одна женщина официально занималась чисткой канализации. Вторая погибшая, Алена Денисова, была устроена кочегаром, поэтому просто «выпала» из дела. То же самое произошло и с Алексеем Кондратьевым, который получил тяжелый вред здоровью, — он был трудоустроен в колонии кинологом, а не ассенизатором. То есть они получили вред не вследствие выполняемой ими официально работы, а значит, не могут быть потерпевшими после переквалификации дела.

Юрист, участвующий в судебном процессе по этому делу, обращает внимание на то, что статья подобрана очень хитро, чтобы никого невозможно было подтянуть: «Видите, у нас человек может даже умереть и все равно исчезнуть из судебного процесса». 

По первоначально выбранной статье о халатности начальник ИК-3 Николай Беляков, главный инженер колонии Сергей Куваев и начальник отдела коммунально-бытового, интендантского и хозяйственного обеспечения Дмитрий Лисовский могли получить реальные сроки до семи лет. Все они во время судебного процесса заявляли, что заключенные сами виноваты в трагедии.

Была же еще одна пострадавшая женщина — Виктория Виноградова, которая как раз была устроена ассенизатором и тоже потеряла сознание в колодце, надышавшись метаном. Ее тоже удалось из процесса устранить. Дело в том, что, пока кинолога Кондратьева откачивали в городской больнице, осужденную Виноградову осматривали в медпункте прямо в колонии. 

«Это больничка на территории колонии, куда мы все ходим за таблеткой, которую нам ломают пополам: одна от головы, одна от жопы. Йодиком ранки помажут — вот и все лечение. Им просто сказали: “Вы пишите, что тяжелых повреждений нет” — они так и написали. Два дня она полежала и ее уже обратно на работу отправили», — говорит Ольга Бендас. То, что Виноградовой позволили отдохнуть всего два дня, отражено и в приговоре суда: «Виноградова находилась под медицинским наблюдением 26 и 27 июня 2021 года».

Разный уровень медпомощи привел к тому, что на бумаге здоровью двоих людей «формально» нанесен разный вред: Кондратьеву тяжкий, а Виноградовой легкий. Именно поэтому потерпевшей в деле она не стала. 

«С Виноградовой ситуация страшная еще и тем оказалась, что она-то продолжала находиться в этой колонии. То есть она стала потерпевшей — лицом, которому колония причинила вред, давала показания, а потом, хоп, и статус отменили. Для нее это опасно все было», — говорит юрист, представлявший сторону потерпевших.

Так в деле осталась лишь одна потерпевшая — погибшая Фомичева. И даже от ее гибели трое обвиняемых пытались откреститься. Начальник колонии Беляков настаивал на том, что команды спускаться в колодец никто не давал и это была их «собственная инициатива». Он также заявил, что инженер Куваев мог сам принять «верное» решение о том, нужно ли прочищать этот колодец немедленно.

Сам Куваев, который по телефону приказал женщинам прочистить колодец несмотря ни на что, заявил в суде, что у него был выходной, поэтому он не может отвечать за какую-либо свою деятельность в этот день.  

На суде рассматривалось и то, что женщины вообще не должны были выполнять эту работу, и то, что у них не было никакой экипировки. Сторона защиты настаивала на том, что в колонии была проведена специальная оценка условий труда, согласно которой чистка колодцев была безопасна для женщин. Однако следствие установило, что стандарты этой оценки полностью не соответствуют требованиям, установленные законом, поэтому труд ассенизаторов-женщин в ИК-3 тоже был незаконен. 

«Они на коленке эту бумагу с оценкой подписали, у них вообще не должно было быть ассенизаторов в штате», — говорит юрист, знакомый с делом. Также в приговоре есть свидетельские показания главного бухгалтера колонии Суриковой: она говорила, что в 2021 году «по причине отсутствия финансовых средств» закупки средств индивидуальной защиты попросту не производились. 

Другой свидетель, начальник кинешемского подразделения АО «Водоканал» Алексей Зверев, в суде обратил внимание на то, что для прочистки колодцев должна привлекаться бригада как минимум из трех человек, один из которых обязан наблюдать со стороны. Но и это правило не было соблюдено. 

Фото: Free Wind / Фотобанк Лори

Среди допрошенных свидетелей оказалась жена одного из обвиняемых, Дмитрия Лисовского, —Ольга. В своих показаниях она рассказала, что муж во время трагедии находился с ней: они отдыхали на Волге. Но имя Лисовской всплывает и в показаниях другого свидетеля: она тоже работала в ИК-3 — младшим инспектором. По словам старшего инспектора Гриценко, в конце сентября 2021 года, когда уже шло следствие по делу о гибели заключенных, Лисовская вынесла из кабинета колонии несколько удостоверений на имя мужа о прохождении им обучения по охране труда и «еще какие-то документы».

Все это никак на приговор не повлияло. Адвокаты потерпевших обращают внимание и на то, как сторона обвинения вела себя в суде во время процесса. «Там была прокурорша-девушка на первых судах: она хихикала с адвокатами, хихикала с обвиняемыми, они там чуть ли не обсуждали ее отпуск», — говорит правозащитник, присутствовавший на судебных заседаниях. 

«Полный пиздец»

Суд вынес решение по этому делу 20 февраля 2024 года. Двоих из троих обвиняемых — Куваева и Лисовского — суд оправдал: они получили право на реабилитацию и возмещение издержек. Начальник колонии Николай Беляков получил полтора года условно за смерть Фомичевой, а за смерть Алены Денисовой и причинение вреда кинологу Алексею Кондратьеву был полностью оправдан.

В судебном решении утверждается, что Денисова погибла по своей вине. Единственное, в чем обвинили Белякова, — это в том, что он «допустил женщин к работе». Но даже этот приговор его не устроил — Беляков подал апелляцию, в которой заявил, что не считает себя виновным в чем-либо. 

«Это, конечно, полный пиздец. Этот процесс показывает, насколько государству и обществу безразлична судьба заключенных. Они получают унизительные копейки за работу, которую вообще не должны выполнять. И даже если погибают, то в их смерти, оказывается, никто не виноват», — комментирует юрист. 

Жалобу на приговор подал и прокурор, который считает, что Беляков получил незаслуженно мягкое наказание. «Знаете, вот все хорошо написано в жалобе прокурора, но ничего нет про других пострадавших. Как можно забыть про еще одну смерть и тяжкий вред здоровью? А все потому, что по другим потерпевшим должна быть другая статья — та самая халатность. Это другой состав преступления, который в совокупности должен был быть предъявлен и Белякову, и Куваеву, и Лисовскому», — говорит юрист, участвующий в процессе. 

Если бы прокурор в своей жалобе указал на других пострадавших, это означало бы, что дело надо снова переквалифицировать на другую статью. Сделать это можно, лишь вернув дело обратно следователям «на доследование». Фактически это будет означать ошибку следственного комитета. Каждое возвращение дела из суда — это очень большой провал, говорит юрист. Поэтому прокурор и избежал упоминания других потерпевших в своей жалобе — чтобы не «подставлять» коллег.  

Сторона потерпевших тоже подала апелляцию, но даже если ее одобрят и вернут дело следствию, приговор может остаться прежним. За время нового следствия и последующего судебного процесса истечет срок давности — он наступает в июне 2026 года.

Сообщение «Всем было похер, пока не вытащили два трупа» появились сначала на «Холод».