«Я там барагозил, за Даванкова насовал»

В 2020 году таксист из Подмосковья уехал в Сибирь к родным и остался, устроившись на работу в администрацию городского поселения, в которое входит несколько деревень. Сергей (имя изменено по просьбе героя) рассказал «Холоду» о буднях мелкого муниципального служащего: он отвечает на жалобы граждан, ругает неграмотный народ и «рисует» голоса на выборах.

В распоряжении редакции есть документы, фотографии с работы и другие свидетельства, подтверждающие, что герой действительно работает в местной администрации.

«Потемкинская деревня»

В Москве в такси работать вообще не очень было, я и решил поехать к родным на месяц — в поселок с населением в 14 тысяч человек. А там оказалась жопа с кадрами, и я остался. Сперва в ДОСААФ работал, потом воспитателем в социальной службе, куда перед детдомом отправляют трудных подростков. А через несколько месяцев устроился в администрацию.

Я муниципальный служащий. Моя должность — «специалист в администрации поселения», зарплата — 30 тысяч рублей. Снег убираем, дороги ремонтируем, мусор вывозим, отлов собак надо курировать, сейчас вот наводнения.

Прихожу на работу с утра — уже куча жалоб, звонков: то снег не чищен, то затопило кого-то, то люк открытый оставили посреди улицы. Есть такая система «Инцидент Менеджмент» (система мониторинга, которая автоматически собирает жалобы граждан в социальных сетях. — Прим. «Холода») — лучше бы не было. Люди в жалуются губернатору или Путину: «Дорог нет, администрация не помогает, на улице говно, грязь, слякоть».

«Инцидент» находит это, передает в районную администрацию, а они присылают нам. Ответить — целое искусство: надо лицо администрации показать, проявить сочувствие, но ничего не обещать одновременно. А люди в своих письмах, конечно, оскорбляют и хамят. Вот и сидишь, пишешь: «Вашу обеспокоенность понимаем, сделать ничего не сможем». Надо на район срочно ехать, а ты этой фигней занимаешься. 

В случае ЧП могут вызвонить: например, трубы замерзли — приходится с лопатой ходить, долбить, помогать. Потом еще фотографировать эти канавы — сейчас же везде фотоотчеты. Сам руками я редко работаю, но иногда приходится.

Когда губернатор зимой приезжал, мы для показухи лопаты новые закупили и сами администрацией пошли снег у мемориала воинам-победителям чистить. «Потемкинская деревня».

Рабочих нет — дают на отработку штрафников: тех, кто залетел по административным наказаниям и получил «обязательные работы». Какие-нибудь алкоголики, алиментщики. Снег чистят, кусты пилят, убирают мусор. Следить за ними надо. Один в один фильм «Операция Ы и другие приключения Шурика». Выходят что-то делать, раз — свалили через полчаса. Звонишь: «Суки, вы где?» Больше четырех часов в день нельзя им отрабатывать. Приходится хитрить, говорю: «Работайте сегодня весь день, завтра не приходите».

Бывает, кому-то удается помочь. Раз пришла бабушка — у нее дома воды нет, мороз, колонка замерзшая, — она говорит: «Я снег топлю, чтобы пить». Мне так жалко ее стало по-человечески. Думаешь: «Блядь, XXI век на дворе, а у нас бабушки снег топят, как в блокадном Ленинграде». 

Я нагнул водопровод: позвонил начальнику, чтобы в течение часа все отогрели. Поехал проверил — работает. Но такие ситуации единичные. В основном нервы тратишь. Каждый день звонки, угрозы, «будем жаловаться». 

Например, кто-то звонит, кричит, что дом затопило. Я обычно приезжаю как представитель от администрации, смотрю, насколько критично. Иногда с людьми ругаешься — объясняешь, что это их собственность, мы не обязаны воду откачивать, у нас режима ЧС не введено. Или объясняешь: «У вас нет канавы, нет трубы, воде уходить некуда. Чем мы вам поможем? Воду откачаем, она завтра опять придет». Но у нас прям серьезных потопов не было. За месяц один раз только пришел к пенсионерке, а она по дому в сапогах резиновых ходит. Но у нее землянка.

Злые и неграмотные

Народ просто дикий — злые, неграмотные. Ничего не знают, сидят и чудо ждут сверху. Причем мое наблюдение, что люди с деньгами, у которых все нормально, никогда не жалуются. А этим все надо — особенно женам военных. Из деревень же много кто на «СВО» уходит добровольно. Их жены, когда пишут жалобы, просят помочь, там вот эта фраза всегда: «Я жена участника СВО». Если она так прописала, то ей отказать нельзя — надо помогать чем можем. И они козыряют иногда, до абсурда просто. «Помогите снег увезти от дома, я жена участника СВО». 

Все любят нашего главу района муниципального, все любят глав поселений, ходят улыбаются, жопы лижут. Хотя многих, может, что-то не устраивает, но боятся сказать. Люди понимают, что им здесь жить, деваться некуда и как-то надо находить общий язык. Когда в Москве адекватная молодежь за Навального топила, здесь даже не знали, кто это такой.

Молодежи много, но нормальных зарплат нет. Работа есть, но платят 20 тысяч, никто идти не хочет. Зато их воевать агитируют — программа поставлена на поток. Не, ну что, суммы реально заманчивые. Это все маской патриотизма прикрывается. А что такое патриотизм? Когда есть выбор и ты выбираешь русский продукт, например. А когда у людей выбора нет и им его навязывают — это разве правильно?

Хорошая фраза из фильма «Экипаж»: «Патриотизм — это не когда вот бла-бла-бла и не когда ты пьяный в фонтане флагом машешь, а когда у тебя в стране старики не побираются». Ну вот это реально так. В Москве-то, может быть, еще более-менее живут, бабушка пенсию получает тысяч под 40 (согласно данным Росстата, на 1 июля 2023 года средний размер пенсии в Москве — 20 787 рублей. — Прим. «Холода»), а здесь сколько? Жопа просто, хотя так же работали. А цены такие же. «Магниты», «Пятерочки», сетевые магазины. 

Но в Москве работают больше, конечно. Я пытался тут людям объяснить, они же обижены, что москвичи зажрались. Я говорю: «Если бы вы работали как москвичи — с восьми утра до восьми вечера без обеда, с одним выходным, — вы бы тоже, может быть, денег имели». А они тут на обед ходят у меня стабильно и работают с восьми до пяти.

«Насовал за Даванкова»

Когда глава ЦИК Элла Памфилова сказала, что на выборах в марте 2024 года была рекордная явка, она не видела, как они проходили. 

Бюджетников обязывают прийти и проголосовать. Это нигде не говорится, но все понимают, что за Путина, и дают понять, что если за президента, то все будет хорошо. А мы в администрации должны людей тормошить, чтобы они шли на выборы. 

Я был членом выездной комиссии, с чемоданом (урна для бюллетеней. — Прим. «Холода») таким как раз. Да [я рисовал], меня первого посадят. 

Дают полторы тысячи бюллетеней, должно остаться неиспользованных не больше 200. Если проголосовала тысяча человек, 300 надо доделать. Если человек не голосует, ты пишешь заявление от его имени, мол, хочу проголосовать вне помещения. Паспортные данные в книге избирателей уже есть, а подпись — тупо закорючку ставишь и все. После этого идешь в машину и там проставляешь галочки. Поэтому выездное голосование на дому — это реально наебалово.

Например, приходим, парень молодой выгнал нас: «Идите вон отсюда, чтобы я вас не видел». Ушли, а потом голос его все равно «зафиксировали». Парень молодец, конечно, но в итоге зря — голос пропал. Хочешь не хочешь, а надо голосовать. 

Еще комиссию дергают, приезжает на участок глава района или его зам и спрашивает: «Как у вас обстановка?»

Но я там барагозил, за Даванкова насовал бюллетеней штук 50. Парень молодой, перспективный, надо давать молодым немножко. Исторический факультет МГУ закончил, не совсем дебил — думаю, чего-то человек достоин. Понятно было, что он не пройдет, но наберет какое-то количество голосов — и у него мотивация будет, что люди все-таки проголосовали. Помимо меня и моих 50 бюллетеней еще кто-то за него проголосовал, почти 80 было за Даванкова.

«Мне здесь еще жить»

Я думаю, даже если была бы реальная явка, у нас в деревне все равно выбрали бы Путина. Приходим к бабушке старенькой: дом валится, халупа, она получает 12 тысяч, минимальную пенсию, еле ходит. Берет бюллетень и просто никого не знает — ставит за Путина. Агитационные плакаты мы вешали на районе, но только путинские. 

Люди не знают никого и голосуют по принципу: «Пускай лучше он, чем никто. Будем воевать, будем гибнуть, будем в нищете жить, считать копейки до зарплаты — но лучше с ним». Я не понимаю психологию людей. Здесь реально за Уралом другая страна, другая жизнь. Четыре года живу и не понимаю до сих пор. 

Больше работать на выборах я вообще не хочу. Три дня допоздна, волокита, нервы. Заплатили 13400 рублей. На прошлых выборах день за губернатора вышел дороже.

Меня, конечно, много чего не устраивает, но мне здесь еще жить. Выйти возмутиться — меня с работы выгонят как минимум, хрен я куда устроюсь, просто себе в карман насру, как говорят в народе. 

Вариант только если на север ехать на заработки. На войну как-то неохота — это называется путь в одну сторону.

Сообщение «Я там барагозил, за Даванкова насовал» появились сначала на «Холод».